МИКРОБЫ От столовой и до линии Тру участки семимильные. На микробистом участке Отдыхает наша Надька. Отдых у неё проплаченный И поэтому батрачим мы. Вместо золота листвою Платят нынче нам с тобою. Всё захапал крошка Цахес. Мы с метёлкою остались. Надя будет громко охать, Что у ней с здоровьем плохо: Силы ей нужны для карт, Ведь для этого дан блат. У отеческих владык Много числится блатных, Кто работать не привык. Их за взятки будут чтить, Стороною обходить, Плюс восторженно хвалить! И они за пять минут Свой участок подметут, А участочек огромный Мне подкинут вероломно, Потому что застолблён Фарт. Резон у тех матрон, Что пришли пинать углы Среди допотопной мглы. Отдыхает крутизна, Играми увлечена. Два нахальных толстяка Исполняют гопака. Их любовная слюна Даже на небе видна. Славьте подлых толстяков Сто четырнадцать веков! Потому что лишь жирок На Земле хранит порок. Искажает жир мозги: Все вокруг тогда враги. Всем объявлена война! Рад Верховный Сатана!
Алексей Пьянков
От столовой и до линии
Тру участки семимильные.
На микробистом участке
Отдыхает наша Надька.
Отдых у неё проплаченный
И поэтому батрачим мы.
Вместо золота листвою
Платят нынче нам с тобою.
Всё захапал крошка Цахес.
Мы с метёлкою остались.
Надя будет громко охать,
Что у ней с здоровьем плохо:
Силы ей нужны для карт,
Ведь для этого дан блат.
У отеческих владык
Много числится блатных,
Кто работать не привык.
Их за взятки будут чтить,
Стороною обходить,
Плюс восторженно хвалить!
И они за пять минут
Свой участок подметут,
А участочек огромный
Мне подкинут вероломно,
Потому что застолблён
Фарт. Резон у тех матрон,
Что пришли пинать углы
Среди допотопной мглы.
Отдыхает крутизна,
Играми увлечена.
Два нахальных толстяка
Исполняют гопака.
Их любовная слюна
Даже на небе видна.
Славьте подлых толстяков
Сто четырнадцать веков!
Потому что лишь жирок
На Земле хранит порок.
Искажает жир мозги:
Все вокруг тогда враги.
Всем объявлена война!
Рад Верховный Сатана!
Ольга Лубочникова