В Ленобласти планируют провести инвентаризацию и обследование технического состояния бомбоубежищ. Соответствующее...

Тревожная новость. Не радует.

Границы ключ переломлен пополам...

И сурово брови мы насупим, и в тетрадях инвентарных строки сгущаются, и по дворам, где подвалы пахнут картошкой и сыростью, шагает комиссия, как древний орден хранителей.
Заглублённые объекты — то ли укрытия, то ли катакомбы, в них слышен гул истории, и каждый подвал частного дома вдруг становится частью великой оборонной легенды.
А метрополитен, как гордый исключённый, остается в стороне, словно подземный царь, не желающий делить свой трон с простыми погребами.
И местные власти, собрав подкомиссии, выходят в поход по лестницам и люкам, чтобы проверить прочность бетона, и записать в летопись региона: «Здесь укрытие, здесь — лишь паутина и старые банки».
Так сурово, так бюрократически-эпично, что сама бумага дрожит, а подпись губернатора сияет, как печать на средневековом свитке.

===============================
ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ — ДОЛГ!
===============================

ПОДВАЛЫ — В РЕЕСТР!
КОМИССИЯ — ВСЕВИДЯЩАЯ!
ДОКУМЕНТ — НЕПРЕЛОЖЕН!

===============================
ПОДКОМИССИЯМ — ДОРОГУ!
===============================

ЗАГЛУБЛЁННЫЕ ОБЪЕКТЫ —
ПОД НАДЗОР НАРОДА!
МЕТРОПОЛИТЕН — ИСКЛЮЧИТЬ!

===============================
ПЕЧАТЬ ГУБЕРНАТОРА —
СИМВОЛ ВЛАСТИ!
===============================

«КРЫСАМ — ПАСПОРТИЗАЦИЮ!»
«ПЫЛЬ — В РЕЕСТР!»
«ПОДЗЕМНЫМ ГРИБАМ — ТЕХНИЧЕСКИЙ ПАСПОРТ!»
«ПОЛКИ С КОМПОТОМ — НА УЧЁТ!»
«КЛЮЧИ ОТ ПОДВАЛА — В РУКИ НАРОДА!» ..Председатель подкомиссии, Петр Семенович, человек с лицом, похожим на помятый паспорт, брезгливо посветил фонариком в очередную черную дыру. Запахло сырой землей и кислой капустой.
— Ну что там? — спросил сверху молодой секретарь, держа наготове планшет. — Что там, что там... — проворчал Петр Семенович, сбивая лучом света жирного паука, раскинувшего сети прямо по центру прохода. — Культурный слой там. Эпоха развитого застоя.
Он спустился на пару ступенек. Бетон под ботинком подозрительно хрустнул. Это было не убежище. Это была могила для забытых вещей. В углу, словно памятники несбывшимся надеждам на сытую зиму, громоздились трехлитровые банки с мутным содержимым. Крышки на них давно проржавели.
— Пиши, — крикнул он наверх, выбираясь обратно на свет божий и отряхивая брюки. — Объект номер сорок восемь. Состояние: "Музей бесхозяйственности". Для укрытия непригоден. Рекомендовано заварить дверь, чтобы бомжи не лазили.
Они двинулись к следующему подъезду. А где-то глубоко под ними, под слоями асфальта, труб и кабелей, гудело поездами Метро. Оно, сверкая мрамором и гранитом, жило своей отдельной жизнью, снисходительно позволяя городу копошиться наверху, зная, что когда придет настоящий час "Ч", только его гермозатворы будут иметь значение. Но подкомиссию туда не пускали — там была своя, высшая юрисдикция.

Так по плану заканчивался четвертый год трехдневной СВО)))

Путин молодец

Интересно, как они обследуют подвальные помещения частных домов?) Кто их туда пустит? А главное зачем?