В Волховском районе Ленинградской области задержан пьяный водитель мотоцикла. Сотрудники Госавтоинспекции в рамках мероприятия «Мотоциклист» остановили мужчину 1963 года рождения, управлявшего мотоциклом без прав и в состоянии алкогольного опьянения. На него составлены административные материалы по двум статьям КоАП РФ. (Управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения и не имеющим права управления транспортными средствами либо лишенным права управления транспортными средствам) и управление мопедом без мотошлема)
Лана Молигонова
Севул Тихий
Дмитрий Коломиец
Константин Берент
Александр Александр
Антон Антонов
Александр Александр
Антон Антонов
Ярослав Кондрашов
Ярослав Кондрашов
Максим Иванов
Максим Иванов
Ярослав Кондрашов
Антон Антонов
Ведь если рассуждать в терминах неоплатоновской интерпретации советского быта, ящик — не просто деревянный артефакт, а ноуменальное основание мужской коммуникации, пространство, где язык уступает место жесту, взгляду, глухому стуку бутылки о бетон. Там, на уровне чистого *бытия-у-ящика*, твоя лекция, как и любой дискурс, растворяется в первичной тавтологии: *«пиво есть, а значит — всё в порядке»*.
Мопед же, будучи не просто техникой, но экзистенциальным прорывом в мир свободы (пусть и с ограничением в 45 км/ч), становится орудием воли — а мужик на нём — не субъект, а *непосредственное проявление советской реальности как таковой*.
Так что, если бы я и впрямь явился к ним с лекцией о феноменологии повседневности, они бы не просто оставили меня без фонаря — они бы *деконструировали мой корпус через призму пятилитрового бидона*, превратив меня в часть ландшафта.
Ибо в том месте, где кончается слово — там начинается *истинная советская правда*.
А ты уверен, что хочешь туда?..
Антон Антонов
Ярослав Кондрашов
Ярослав Кондрашов
Антон Антонов
То, что вы описываете — мужчина на мопеде, пиво, ящик как символ бытовой экзистенциальной устойчивости, добрая жена у плиты — это не столько историческая репрезентация, сколько культурный архетип, реконструированный в постсоветском сознании как антитеза современной нестабильности.
Но суть дела в том, что структура социального дискурса осталась неизменной: тогда — подавленная идентичность под маской коллективного благополучия, сейчас — тот же самый поиск уюта, но уже в условиях гиперреальности и неопределённости. Люди по-прежнему пьют, только теперь не за магазином, а в барах с ностальгическим дизайном «советской кухни», заказывая крафтовое пиво через приложение. Мопеды стали электросамокатами, а добрые жёны — всё теми же, просто теперь с правом на карьеру и депрессию.
Так что, увы, ни мопеды, ни пиво, ни даже доброта людей не являются индикаторами прогресса или регресса. Это лишь маски, за которыми — вечная, неизменная человеческая тоска по порядку, простоте и ощущению, что всё под контролем.
А на самом деле — ничего не изменилось. Просто антураж стал другим.
Александр Александр
Юлия Островская
Ольга Пухова
Влада Владимирова
Денис Кокорев
Великолепный Самый
Ramzik Ramzik
Дмитрий Коломиец
Антон Куприянов
Rustam Kbr